Джиновое безумие. Часть 2

Кирида Орсини, бар-менеджер, автор тг-канала С любовью об алкоголе и не только, представляет вторую часть из серии статей о джиновом безумии.

В предыдущей главе мы разобрались в предпосылках джинового безумия. Давайте перейдем к самому явлению — социальному, культурному и политическому; почему оно называется «безумием» и как повлияло даже на парламент, выпустивший ряд законов, регулирующих производство и потребление джина и других крепких напитков.

К 1730-м годам джин:

Был дешевле, чем пиво.
Производился в колоссальных количествах — до 10 миллионов галлонов (45,46 миллионов! литров) в год.
Продавался на каждом углу: в мастерских ткачих, красильщиков, парикмахеров, плотников и сапожников; в работных домах (жуткие учреждения — почитайте Диккенса), тюрьмах и психиатрических лечебницах; с тачек, из временных лавок, из переулков, из задних комнат и из дешёвых пансионатов, магазинах и dram shops (о них чуть ниже).

Согласно отчету мировых судей от 13 января 1726 года в районах Саутуорка и Уайтчепела (где через 162 года действовал Джек-Потрошитель) зафиксировано 6187 точек распространения джина. (Это далеко не весь полумиллионный город).

Потреблялся в шокирующих количествах: до 14 галлонов (63,65 л) (для сравнения, в России в 2024 году — 8,4 л) на человека в год. Данные из: «История Лондона» Уильям Мейтленд 1739 г.
Выдавался низшим разнорабочим и ремесленникам в качестве зарплаты.
В составе содержал ту самую грязную воду, скипидар, иногда серную кислоту и отходы зерновых, неподходящих для выпечки хлеба.

Неприлично дешевое заведение

Dram shops — дешевые забегаловки, работающие навынос или со стоячими столами; грязные и небезопасные. Они были гораздо более примитивными, чем традиционные постоялые дворы, таверны и пивные, которые до сих пор составляли иерархию питейных заведений Англии и, которые к ганноверскому периоду становились все более зарегулированными законами о лицензировании.

Все, что было необходимо для открытия dram shop — это запас «чумного напитка» либо дистиллированного на месте, либо приобретенного у производителя). (с) Джефф Брэндвуд, Эндрю Дэвисон и Майкл Слотер, «Лицензия на продажу: история и наследие публичного дома» (Лондон: Английское наследие, 2004)

Одним из пространственных новшеств в джин-шопе был прилавок или бар, заимствованный из растущего сектора розничной торговли. Вопреки общепринятому мнению, это не было характерно для устоявшихся питейных заведений, в которых алкоголь доставлялся прямо из погребов или складских помещений к клиентам в залах, гостиных и комнатах через хозяев, официантов и дугой обслуживающий персонал. Как отметил историк архитектуры Марк Жируар, это было революционным «прорывом во времени и движении», который сделал обслуживание гораздо более быстрым и эффективным; что давало дополнительные преимущества в виде отделения официантов от клиентов, обеспечения поверхности для измерения и налива напитков, а также формирования барьера, за которым можно было безопасно хранить напитки, сервировочные сосуды и посуду. Источник: Тайлер Рейнфорд, «Pro Bono Publico: мытари, пунш и печать в Лондоне восемнадцатого века», Культурная и социальная история 20.2 (2023).

Пара цитат современников:

В 1751 году Томас Филдинг писал о джине в политической брошюре: «Недавно у нас возник новый вид пьянства, неизвестный нашим предкам, и, если его не прекратить, он непогрешимо уничтожит большую часть низших людей. От этого яда под названием джин, ставшим буквально источником питания, огибает более ста тысяч людей в год в метрополии. (с)

The London Evening Post за март 1751 года:

Этот злой джин, лишенный всякой защиты,
И признанный виновным в блуде, убийстве, воровстве,
подстрекательстве к мятежу, измене, богохульстве,
должен понести смерть, все судьи согласны. (с)

В 1736 году магистраты Мидлсекса пожаловались:

«С глубочайшей озабоченностью ваш комитет наблюдает сильную склонность низших людей к этим разрушительным напиткам и то, как удивительно эта инфекция распространилась за эти несколько лет … редко возможно, чтобы люди в низшей жизни могли куда-либо пойти или быть куда-либо, не будучи привлеченными к вкусу и, постепенно, не полюбили и не одобрили этот вредный алкоголь.» (с)

Последствия такого неконтролируемого производства, продажи и потребления низшими слоями общества были ужасны. Возросшая преступность, колоссальная детская смертность, резкий спад рождаемости и распространение нищеты охватили Лондон и окрестности.

Приготовьтесь, дальше будет неприятно.

Вот несколько задокументированных примеров:

В 1734 году, после ночи, проведенной в драм-шопе, мать-одиночка Джудит Дюфур забрала своего двухлетнего ребенка из работного дома, убила, раздела догола и оставила тело в канаве. Затем она вернулась в джин-шоп, продала одежду ребенка за 1 шиллинг и 4 пенса, и продолжила пить.

В 1740-х годах газеты опубликовали шокирующую статистику, например, приписывая смерть 84 000 детей в результате употребления джина с 1725 года.

В 1736 году скотовод Билли Гейл продал свою одиннадцатилетнюю дочь торговцу за галлон джина.

В 1736 году кучер Чарльз Берроуз заложил супругу на бутылку джина объемом в кварту.

Законодательство

Взаимосвязь преступлений и джинового пьянства не раз обсуждалась во время парламентских сессий, однако наибольшие споры седи парламентариев вызвало не бедственное положение английского народа, судьба 70 000 фунтов, которые должны были пойти в цивильный лист — статью национального бюджета, предназначенного для содержания короля и его семьи. Активы цивильного листа формировались за счет изъятия определенной доли денежных средств из суммы акцизных сборов на пиво, эль и крепкие спиртные напитки. В парламентском отчете говорилось:

«…главный вопрос, о котором сейчас идет спор, заключается в том, имеет ли цивильный лист безусловное право на эту долю; не можем ли мы принять регулирующее правило, по которому стоимость этой доли может быть уменьшена без предоставления компенсации из какого-либо другого фонда?» (с)

Во время этой же сессии был заслушан очередной доклад седей Мидлсекса, которые предложили увеличить пошлины и лицензионный сбор до 50 фунтов в год.

В результате в 1729 году был подписан первый Акт в чреде, так называемых «Законов о джине» (Gin Acts). Он обязывал производителей получать лицензию, стоимостью 20 фунтов (около 10 000 фунтов по сегодняшним деньгам) и платить по 5 шиллингов за каждый произведенный галлон. Однако не точная формулировка понятия «джин» в Акте позволила этот закон обойти. В течение следующих семи лет было получено только две лицензии.

Большинство производителей незначительно изменило состав или просто отказалось от слова «Джин» в наименовании, и, таким образом, уходило от необходимости лицензирования. Общее название этого напитка было «Парламентский бренди», а торговые марки уж совсем причудливыми: Cuckold’s Comfort, Ladies Delight и Knock Me Down.

Джин от Матроскина

Были изобретены тонкие способы распространения. Предприимчивый торговец в Голубом якорном переулке купил знак кота с открытым ртом; Он прибил её к окну и подставил маленькую свинцовую трубку под одну из лап. На другом конце трубы находилась воронка, через которую можно было заливать джин. Вскоре стало ясно: «Этот джин будет продавать кот у моего окна на следующий день». Он ждал своего первого клиента, и вскоре услышал «уютный голос: «Кот, дай мне джинна на два пенса». Монеты вставляли в рот кота, а торговец выливал необходимое количество в воронку трубы. Покупатель подставлял сосуд, или просто открывал рот, и получал необходимое. Вскоре толпы собрались, чтобы увидеть «зачарованного кота», а сам алкоголь стал известен как «Кот».

Доносы и беспорядки

Закон о джине 1737 года уполномочивал акцизных комиссаров вознаграждать доносчиков на мелких лоточников, которые продавали джин на улицах и в переулках Лондона. Доносчики получали по 5 фунтов, если благодаря их информации, закрывалась точка продажи нелицензионного алкоголя. На практике, это привело к перегруженности работы констеблей и участившимся актам насилия.

Вмешательства Вестминстера в некогда процветающую торговлю джином вызвали беспорядки в бедных районах города; Беспорядки стали настолько сильными, что некоторые считали их опасными для государства. Шордич и Спиталфилдс фактически были осаждены. Опасавшиеся потерять главный источник дохода, люди нападали на констеблей, акцизных комиссаров и даже на случайных прохожих, в которых видели доносчиков.

Цитата: «Информаторы, те, кто клялся правосудию, что определённое заведение незаконно продаёт джин, подвергались преследованию и уничтожению толпой. Некоторых из них избивали до смерти, а других прятали в Темзе, прудах или обычных канализациях. Это была форма уличной власти. Женщина на Стрэнде крикнула: «Информаторы!», после чего толпа остановила причастного мужчину «и настолько избила, что он уже умер от синяков».» 21. (с) Warner J. Craze: gin and debauchery in an age of reason. New York : Random House, 2003. 269 p.

К 1740 году институт информаторов был упразднен, как неэффективный, а пошлины снижены в 10 раз. Правительство Роберта Уолпола находилось в поисках компромисса между удовлетворением интересов богатых землевладельцев, крупных винокуров и необходимостью поплнять бюджет для поддержания английских союзников на первых этапах войны за Австрийское наследство (1740-1748), а с 1743 года для непосредственного участия в войне. Последующие Акты 1740 и 1747 годов не привели к существенным изменениям в данном вопросе.

Слишком заметная проблема и ее решения

Знаковым событием стал выход в 1751 году в свет работы известного писателя и драматурга Генри Филдинга под названием «Исследование причин участившихся преступлений» (Fielding H. An enquiry into the causes of the late increase of robbers and related writings. Mid dletown, 1988). В ней автор среди других причин роста преступности назвал употребление джина, тем самым, выступив за за улучшение системы контроля над производством джина. В том же году Уильям Хогарт написал знаменитую гравюру «Gin Lane», где показал ужасающую картину бедных районов Лондона, где царствовала «Мадам Женева».

Джиновое безумие вообще нашло широкое отражение в живописи тех лет. В поверхностном доступе я нашла около 15 работ. В конце приведу несколько.

Финалом законодательных инициатив того времени считает принятие Акта 1751 года. В парламентских прениях приняли участие крупные пивовары, винокуры и владельцы земель. В результате долгих переговоров, которые активно освещались в прессе, были приняты меры по борьбе с розничными торговцами и нелицензированными винокурами. Запрещалось торговать джином в тюрьмах, больницах, работных домах. Были повышены акцизные пошлины и стоимость лицензии. Сами лицензии на производство выдавались только определенному кругу лиц, доказавшим свою благонадежность и кредитоспособность. Снизились налоги на производство пива и эля, что должно было компенсировать падение доходов от производства джина и торговли им для правительства и гарантировать землевладельцам рынок сбыта зерна.

Мощно присоединилась церковь, проповедующая в самых бедных районах.

Несколько лет неурожаев привели к подорожанию зерна, следовательно, хлеба и джина. Покупательная способность бедных слоев населения упала.

Финал

В последующее десятилетие потребление джина снизилось более чем втрое. Как и начало этого явления, его завершение — совокупность многих влияющих факторов: падение доходов населения и удорожание джина вследствие неурожаев зерна в начале 50-х годов XVIII века; развитие технологий производства пива, из-за чего оно стало стоит дешевле, чем в начале века; влияние церкви и пропаганды, которые создавали из джина образ яда для нации. И действия правительства, пытающегося учесть интересы крупных винокуров, землевладельцев, пивоваров, находя при этом средства для ведения войн в Европе и колониях, погашения государственного долга и содержания короля.

Проблема перенаселения и резкой коммерциализации Лондона в первой половине XVIII века создавала внутри общества социальную напряженность, которая находила свой выход в насилии, преступности и алкоголизме. Нуждающееся в средствах правительство стимулировало производство джина в беспрецедентных объемах. Дешевизна и доступность джина сделали его утешением и бегством от реальности. И все это удалось закончить, пропагандой, насаждением морали и законодательными актами, регулирующими интересы всех заинтересованных сторон.